С земель стаи Безмолвия.

Лапы ступают мягко, неслышно. Несмотря на свою слепоту, Ли была и остается одной из самых осторожных волчиц на этой земле.
Глаза давно заменили нос и уши. Последние, как не удивительно, настороженно подергивались, определяя каждый шорох. Даже соплеменники не могли услышать то, что слышит она. Биение сердца, дыхание... Да, у родника кто-то был.
А нос ловил запахи. Запахи мельчайшие, будь-то настроения окружающих - запах отвращения, старахи смерти... Наиболее сильный. Ах да, ещё когда шерсть прямо потрескивает от радости... А тут - была волчица. Судя по всему, одиночка. Пахло от неё явным раздражением, той что-то не удалось.
- Приветствую.
Как всегда, первой начала слепая. Она села в метре от волчицы, чуть наклонила голову, чтобы скрыть уродливый шрам на правой стороне морды. Яркий желто-зеленый глаз уставился на собеседницу. Уставился... Но не факт, что видел.

Ли молча слушала её, насторожив уши и наклонив голову. Биение чужого сердца могло свести с ума, поэтому слепая встала и уверенно двинулась к роднику. Журчание воды хоть как-то заглушило этот навязчивый звук.
Сев на бережку, внимательно, казалось бы, вглядываясь в воду, серо-белая негромко ответила:
- Да, я имею честь считать себя частью стаи Безмолвия. А Вы, полагаю, одиночка?
Волчице не обязательно видеть свою собеседницу. Правая часть морды в тени, её уродство часто отталкивает окружающих. А если ты решила просто поговорить... Тут страх и неприязнь совсем не нужные вещи.
Что-то знакомое в ней есть. Странно знакомое. И... Вероятно, я её уже где-то видела. Видела? Чуяла, слышала...
Короткий, непонятный смешок вырвался у глашатаи стаи. Она могла показаться немного не в себе, но когда ты начинаешь думать как зрячая... Это действительно странно. И неожиданно весело. Тяжелый взгляд незрячего глаза вновь вернулся на одиночку. Он пронзал? Нет. Он проходил мимо, но задевал и давил. А Ли видела лишь серый, свинцовый туман, который клубился и в котором мелькали странные, размытые тени. А в сознании вырисовывалась картина реальности - запахи и различные звуки были своего рода мозаикой.

Ли задумчиво дернула ушами, а затем чуть протяжно, растягивая гласные звуки, проговорила:
- Вернуться, это всегда хорошо и приятно. И, простите моё любопытство, почему вы покинули стаю?
Слепая наклонила голову, дернула ухом. Сквозь шум воды она уловила биение сердечка - маленького, быстрого. И тотчас она поймала запах белки. Она была испугана, чем-то страшным и явно опасным. Задумчиво облизнувшись, Ли устремила взгляд на место, где должна была сидеть белка, по её внутренним ощущениям. И, таким образом, показала обезображенную часть морды. Ах, ты черт, забылась. - выругалась про себя волчица, опуская морду и возвращая её в начальное положение. Прикрыв единственный глаз, глашатая ответила, так же растягивая звуки:
- Ли-и. Очень приятно-о.
Такая манера разговаривать находила редко. Только когда серо-белой было и в самом деле хорошо, спокойно... Но её что-то мучило. А именно - ощущение двойственности происходящего. Так называемого "дежа вю". Где-то это уже происходило.
Офф. да ничего страшного_)

Собственно говоря, что он тут делал? Искал преключений на свою голову или шел по пятам бывшей наставницы, выискивая до боли знакомый запах среди миллиона других таки же?
Конечно, про себя он все еще оправывался, что идет следом лишь потому, что сейчас Ли необходима помощь кого-то зрячего, видящего и надежного? Именно таким, именно надежным считал себя сам Аргентум. Хотя это качество как рз ставилось под вопрос остальными знакомыми полукровка.
Журчание ручейка заставило рыжие уши насторожится, смешно вставая торчком на голове. А затем и расслабиться... Ему нравилась вода. Такая переменчивая стихия, способная дать жизнь и отобрать её. Вода подстраивается под все и вся. Она может проникнуть практически куда угодно и преобрести любую форму.
На несколько мнгновений затормозив за кстами, полукровок шагнул вперед. Скрыватся не было смысла. Потоки его эмоций, дыхания и тех совершенно не слышных для него шорохов уже услышала бывшая наставница. Наверняка услышала... К её чуткому слуху, который был прекрасно развит о всех волков стаи Безмолвия добавлялась еще слепота.
Две волчицы. Одна знакомая. До боли знакомая, близкая и родная... Единсвенное существо, которое, он возможно, любил теперь. Была еще и мать. Сумашедшая, обезумевшая от боли, навалившуюся на неё собака, которая покинула этот мир. Её он тоже любил. Любил до безумства, страдая по утрате каждый день, пытаясь отомстить всем и вся за её гибель.
Ли же смягчила боль по матери. Добавив при этом переживания о ней самой. Что ж... На такой обмен Аргентум был вполне согласен.
- Доброй охоты, - голос был мягким, медовым. Кажется, даже черезчур. На морде знакомая ухмылка-полуиздевка, адресованная другой, не знакомой волчице. Пока он её не знает, он не собирается выделять её из серой массы окружающих относясь к ней лучше, чем к остальным.
Это было странно. Он должен был сейчас преображатся, меняться, начинать зеркалить поведение своего собеседника. Но чувства, адресованные Ли были сильны. Достаточно сильны, что бы удерживать личину Аргентума в теле, не вытесняя её другой личностью, отражением чужой индивидуальности.

Доброй, доброй...Приятно познакомиться... -прошептала волчица-
Дальше последовал вопрос от Ли. Для Дженни он был не личного характера, и она решила ответить на него. Моего брата зововут Гаара...Слышали о таком?
Волчица чувствовала что пропустила какой то не столь важный момент, относяйщеся к Ли. Аргентум заинтересовал по началу Дженн, но потом она просто стала наслождаться лёгким ветерком и не сильным журчанием родника.

Ли задумчиво смотрела перед собой, хотя ничего не видела. Её переполняли запахи и чужие эмоции. Эмоции, несложно догадаться, кого. Аргентума. Рыжий прям-таки плавился от удовольствия. От этого Ли коробило - она не привыкла быть объектом чьего-то внимания. Наоборот, в её привычках быть незаметной, особо не выделяющейся...
- Рыжи-ий.
Одно слово, прилагательное. Но интонация... там не было угрозы. Не было намёка, была усталость. Ли и в самом деле устала от поведения этого юнца, но всё же любила. Но как сына. А её бывший ученик никак не хотел это понимать.
Члены стаи усмехались - сначала мать растила дитя, теперь дитя ростит мать. У всех было одинаковое отношение, они видели ту ложь, которую сплела серо-белая. Она - бывшая наставница, ослепшая и вроде как слабая. Вроде как... Прекрасное прикрытие для чувств Аргентума, тем более он их не особо скрывал. Но его нападки на Дженни... Ли стало даже неловко - нрав дипломата, привычка быть миротворцем... И он. Совершенно другой, совершенно... Он - противоречие.
- Гаара-а. Дженни, я могу спросить у нашей альфы-ы, Гордой. Может, она-а что-то-о слышала.
Тон Ли был мягок, миролюбив. Так она... Даже со своим учеником не разговаривала.

Почему-то то, каким тонном с Джинни разговривала Ли Аргентуму не понравилось. Она никогда не была с ним так мягка. Обида от того, что он старается всеми силами приблизится к ней, стать как-то ближе, а она постоянно отталкивает его от себя, отгоняет и держит на растоянии, при этом относясь как к собственному сыну. Его это бесило и в какой-то степени выводило из себя. Но почти всегда Аргентуму удавлось сдерживаться, подавить наростающую с каждым разом обиду.
И на этот раз он смолчал, лишь закусив губу. Ему была не понятна её логика, почему она относится к этой совершенно незнакомой волчице атк тепло и так ласково, при этом приструняя его. 
Аргентум сделал шаг вперед и чуть вбок, таким образом несколько отделяясь от Ли, влекомый приступом эмоции. Затем легко  достронулся ниточкой своей эмоции до эмоций Дженни. Немного взволнована. Немного обижена. Немного гурстна, но все же еще на что-то надеется... Немного ошарашена. Совсем чуть-чуть...
Он проходился по ней вдоль и поперек, изучая, выискивая, наблюдая. Сейчас бы хотелось слиться с её образом, стать отражением, понять какая же она изнутри, чем живет, что думает и что себе представляет.
- Неужели ему настолько осточертела наша стая, что он решил бросить тебя, будную и несчастную одну? Или он звал тебя с собой? - голос Аргентума уже не был таким тошнотворно приторным. Это была скорее констатация факта, данное, которое нельзя изменить. В голосе появился холодок. И вовсе не потому, что Дженни была ему противна. Скорее потому, что она была именно чужая.

Волчица чувствовала лёгкую зависть Аргентума. Она понимала, что рыжий испытывает чувства к Ли, но та в свою очередь не отвечает ему, и не воспринимает так, как бы хотелось волку. Дженни могла лишь сочувствовать неразделённой любви. Волчица проводила взглядом Ли и встала. - Я даже не знаю как ответить тебе на этот вопрос. Он говорил, что не хочет зависеть от стаи, хотел уйти. Я не отпускала его, но не удержала. Думаю найти его, и многое исправить, - высказавшись она ушла туда, куда глядели её глаза, наполнившиеся надеждой - Пока.

Аргентум со злостью покосился в сторону Ли. Господи... Так ведь нечестно! Он ходит за ней, движется по следам, в надежде хоть на какую-то реакцию! А в ответ лишь вот эт... безразличие? Да, именно безразличие! Как же достало! Безумно достало!
Ощущение безвыходности заполняло все.Рыжий прекрасно понимал, что как бы он не злился сейчас, он все равно побежит за ней. Рано или поздно, но побежит. Как послушная шавка пойдет по следам бывшей наставницы, которая сейчас полностью заполнила мысли полукровка. И ничего он с этим поделать не может. Как бы не старался, как бы не пытался заставить себя сидеть на месте...
Из горла вырвался глухой рык досады. На слова Дженни он никак не прореагировал, только лишь бросил безразличный взгляд в сторону её удаляющейся фигуры.
На сцене появилась еще одна волчица.
Полукровок окиунл её взглядом, полным холода.
Достали. Все достали. Крутятся тут... Вертятся...
Будь он немного вежлевие, он бы как минимум поздоровался. Ну а так... Так Аргентум лишь фыркнул что-то под нос. Даже не удостоив ответом.
Развернулся, махнув рыжим хвостом и бросился прочь, нарочно в другую сторону от Ли.
=> Овраг